НИЙМИ Нанкити
Эту историю я услышал в детстве от старика по имени Мохей, который жил в нашей деревне.
Давным-давно рядом с нашей деревней стоял небольшой замок. Место это называлось Накаяма, и там жил и правил феодал, которого звали так же ‐ Накаяма.
Неподалёку, в лесах, жил-был один маленький лисёнок по имени Гон.
В лесу, заросшем папоротниками, Гон вырыл нору и жил там один-одинёшенек. Он часто появлялся в соседних деревнях то днём, то вечером, и безобразничал. Он разорял поля на фермах, раскапывал сладкую картошку, поджигал жмых от семян рапса, срывал острый перец, который крестьяне развешивали для просушки… Чего он только не вытворял!
Однажды осенью несколько дней подряд шёл дождь, и Гон тихо сидел у себя в норе и не выходил.
Но как только дождь перестал, Гон с облегчением вылез из норы. Небо было ясным, светило солнце, и в лесу звучали резкие голоса сорокопутов.
Гон вышел на плотину у деревенской речки. На колосьях травы мискантус ещё блестели капли дождя. Обычно речка была неглубокая, но после трёх дней дождей вода сильно поднялась. Мискантус и леспедеца, которые обычно возвышались над рекой, полностью были покрыты потоком жёлтой мутной воды. Гон шёл вниз по течению реки по грязной глинистой тропинке.
Вдруг он увидел человека, который что-то делал в воде. Гон потихоньку подошёл и спрятался за густой травой, чтобы его не заметили, и стал наблюдать за тем человеком.
- Это же Хёдзю, - понял Гон. Высоко подоткнув чёрный рваный подол своей одежды, Хёдзю стоял по пояс в воде и вытряхивал мерёжу - ловушку для рыбы. Лоб у него был обвязан полотенцем, а к щеке пристал круглый листик леспедецы, похожий на большую родинку.
Спустя некоторое время Хёдзю поднял из воды мерёжу, кончик которой был завязан как мешок. Внутри были корни травы, листья, гнилые щепки, но то тут, то там попадалось что-то белое и сверкающее. Это жирные угри и форели показывали свое брюхо. Хёдзю вытряхнул всё в корзину для рыбы, крепко завязал кончик мерёжи и кинул обратно в воду.
Вытащив из речки свою корзину, он поставил её на берег реки и пошёл вверх по течению, чтобы что-то найти.
Как только Хёдзю скрылся, Гон выпрыгнул из зарослей травы и подбежал к корзине. Ему захотелось пошалить, и он стал вытаскивать рыбу из корзины и бросать ее обратно в воду, вниз по течению. Со звуком плюх рыба быстро исчезла в мутной воде.
Выпустив всю рыбу, Гон попытался схватить последнего, самого жирного угря, но он был слишком большой и скользкий, и Гон никак не мог его удержать. Гон рассердился и засунул голову в корзину, сжав голову угря зубами, а угорь обвился вокруг его шеи.
Вдруг вдали показался Хёдзю и закричал:
- Эй, вор! Что ты делаешь!
Гон в испуге подпрыгнул, хотел бросить угря и убежать, но никак не мог оторвать его от себя. Не зная, что делать, лисёнок отпрыгнул и убежал со всех ног как был - с угрём, который кольцом обвился вокруг его шеи.
Добежав до большой ольхи, которая росла рядом с его норой, он оглянулся посмотреть, не бежит ли за ним Хёдзю, но его не было видно.
Облегчённо вздохнув, Гон впился в голову угря зубами, наконец освободился от него и положил рыбу на большой лист рядом с норой.
Прошло десять дней, и Гон, проходя мимо избы крестьянина по имени Ясукэ, увидел, что жена Ясукэ красит зубы в чёрный цвет под фиговым деревом. А проходя мимо дома Синбэя-кузнеца, Гон заметил, что жена Синбэя делает себе причёску.
- Что-то будет в деревне, - подумал Гон.
- Что же будет? Праздник осени? Если так, то будут играть на флейтах и бить в барабаны, развешивать флаги в храме.
Размышляя, Гон шёл дальше. Он дошёл до дома Хёдзю, перед которым стоял красный колодец. В ветхом крошечном доме собралось много людей. Женщины были строго одеты, на их поясах висели полотенца. Они растопили печь на улице. В большом котле что-то варилось.
- Это же похороны, - понял Гон.
- Интересно, кто же умер в семье Хёдзю?
После обеда Гон пошёл на кладбище и спрятался за статуями шести Дзидзо.
Стояла хорошая погода и издалека было видно, как сверкают черепицы на крыше замка. Паучьи лилии были в полном цвету, и казалось, что кладбище покрыто красной тканью. Звон колокола из деревни возвестил о начале похоронной церемонии.
Через несколько минут Гон увидел группу жителей деревни в белых кимоно. Голоса приближались. Похоронная процессия пришла на кладбище. Пока люди шли, они поломали и вытоптали все лилии.
Гон вытянул шею, наблюдая за этой сценой. И увидел Хёдзю в белом церемониальном костюме с дощечкой с именем покойника.
Его лицо, обычно такое круглое и красное, как батат, посерело от горя.
- Ах вот как, умерла мать Хёдзю, - понял Гон и спрятался обратно.
В ту ночь Гон не мог заснуть и всё думал:
- Наверное, мать Хёдзю была тяжело больна и хотела съесть угря. Может быть, она бы выздоровела. Поэтому Хёдзю и пошёл на рыбалку. Но когда я выкинул его рыбу ради забавы, я лишил его мать последней надежды. Она не съела угря и умерла. И пока она умирала, она хотела поесть рыбки… Как же гадко я поступил!
Стоя у колодца, Хёдзю промывал себе немного крупы, чтобы сварить её. Они с матерью жили вдвоём очень бедно, а после её смерти он остался совсем один.
- Хёдзю такой же одинокий, как и я, - пробормотал Гон, глядя на него из-за стены сарая.
Гон отошёл от сарая и уже собирался уходить, как вдруг услышал голос продавца рыбы иваси.
- Иваси недорого! Кому свежих иваси!
Гон подбежал к той стороне, где раздавался бодрый голос. Жена крестьянина Ясукэ вышла из заднего входа и сказала:
- Давай мне иваси.
Продавец иваси оставил тележку с корзиной рыбы на улице, захватил несколько блестящих рыбин и зашёл в дом Ясукэ.
Тут Гон схватил пять или шесть рыбин из корзины и побежал туда, откуда он пришёл. Он подкинул этих рыб к заднему входу в дом Хёдзю и побежал в свою нору.
Поглядев назад с холма, он издалека увидел, как Хёдзю всё ещё стоял у колодца и промывал крупу. Гон почувствовал радость от того, что он искупил свою вину за того угря.
На следующий день Гон собрал много каштанов и пришёл с ними в дом Хёдзю. Глядя на него из-за дома, исподтишка, он увидел, что Хёдзю ел свой обед, но он о чём-то глубоко задумался, сидя с чашкой в руке.
И он увидел одну странную вещь: на щеке у Хёдзю были царапины. Пока Гон думал, откуда же они взялись, он услышал, как Хёдзю говорит сам с собой.
- Кто же подбросил мне в дом иваси? Из-за них торговец обвинил меня в краже и избил.
Гон понял, что он сделал большую ошибку. Бедного Хёдзю побил продавец иваси, вот откуда все эти царапины на лице!
Гон горько пожалел о том, что он сделал. Он тихо подошел к кладовой и оставил там собранные им каштаны. И завтра, и на следующий день Гон собирал каштаны и относил их Хёдзю. А на третий день он принес не только каштаны, но и немного грибов.
В красивую лунную ночь Гон пошёл прогуляться. Когда он проходил мимо замка, он заметил, что кто-то идёт ему навстречу по узкой тропинке.
Среди стрекотания сверчков Гон услышал голоса.
Гон спрятался на склоне холма и притих, а голоса всё приближались. Это разговаривали Хёдзю и крестьянин по имени Касукэ.
- Между прочим, Касукэ,
– обратился к нему Хёдзю.
- Чего?
- В последнее время со мной случается странное.
- А что именно?
- После смерти матери кто-то приносит мне каштаны и грибы каждый день.
- Кто бы это мог быть?
- Не знаю. Пока меня нет, кто-то приносит их домой.
Гон пошёл за ними.
⁻ Это правда?
- Да, точно!
- Если думаешь, что я вру, то я тебе покажу те каштаны. Приходи завтра.
- Очень странно.
После этого они продолжали идти молча.
Вдруг Касукэ оглянулся назад.
Гон испугался и замер на месте.
Но Касукэ не заметил Гона и пошёл дальше.
Они дошли до дома крестьянина по имени Кичибэй и зашли туда.
Послышался звук деревянного барабана мокугё. За оконной перегородкой сёдзи горел свет и двигалась большая бритая голова. Гон сел около колодца.
-Будут читать сутру Нэнбуцу, - подумал он.
Вскоре еще три человека присоединились к службе в доме Кичибэя. Раздался голос, который читал сутру Нэнбуцу.
Гон, ожидая завершения чтения сутры, сидел около колодца. Хёдзю и Касукэ обратно опять пошли вместе. Гон последовал за ними, чтобы подслушать их разговор. Он был так близко, что наступал на тень Хёдзю. Когда они дошли до замка, Касукэ сказал:
- То, о чём ты говорил… Думаю, это делают боги. Да, точно.
- Неужели! - Хёдзю с удивлением посмотрел на Касукэ.
- Я долго думал после нашего разговора. Я догадываюсь, что это делает не человек, а бог. Бог жалеет тебя после маминой смерти. Поэтому он тебе всё это и приносит.
- Ты так думаешь?
- Да, я уверен. Благодари бога каждый день.
- Хорошо!
- Нет, так не годится, - подумал Гон, - это я приносил Хёдзю каштаны и грибы, а благодарность получаю не я, а бог. Это нечестно!!!
На следующий день Гон опять понёс каштаны Хёдзю. Пока Хёдзю плёл верёвку в сарае, Гон тихо вошел в дом через задний вход.
В тот же самый момент Хёдзю поднял голову и заметил, что лис вошёл в его дом.
- Тот лис, который украл моего угря, опять пришёл проказничать!
- Ну, сейчас я тебе задам!
Хёдзю поднялся и взял в руки ружьё, которое висело на стене кладовой. Затем он забил в него порох.
Крадучись, он подошел к дому, и выстрелил в Гона, который как раз собирался улизнуть. Гон упал. Хёдзю подбежал к нему. Посмотрев на дом, он заметил, что на полу прихожей лежат каштаны.
- Что это? - Хёдзю c круглыми глазами посмотрел на Гона.
- Гон! Это делал ты? Это ты мне всегда приносил каштаны?
Гон с закрытыми глазами, из последних сил кивнул головой. Хёдзю уронил ружьё. С дула ещё поднимался синий дымок.
おくづけ
「ごん狐」ロシア語
作:新美南吉
絵:画工舎、浦田真理子
朗読:五十嵐ヴァレリヤ
企画:にほんごの会くれよん
制作:多言語絵本の会RAINBOW
音楽:秋山裕和 H/MIX GALLERYより
協力:公益財団法人日本障害者リハビリテーション協会
この作品は、無断で複製、改作できません。